что женщины не помнили о детях.
мы шли по городу.
на наших спинах плети,
жирели, как пиявки.
и ступни,
худые наши,
в камне оставляли
размазанные, длинные следы.
так мы тянулись.
так на все лады
свои четыре знака прославляли.
и не могли с собой их пронести,
в горизонталь, за триумфальной аркой,
где небо переполнено Петраркой
и бесконечным: "Господи прости".