шёл год второй, когда в меня вползал
гадёныш, тать,
желающая стать
своим, таким же,
как другие твари.
октябрь был,
дождь лил три тыщи лет,
я "духа"* звал,
"давай-ка марафет
на сапоги мне,
и когда он "нет"
ответил,
я тогда его ударил.
потом ещё...
потом ещё, пока
моя заиндевевшая рука
не стала превращаться понемногу
в пунцовый клёкот, в рифму к слову "жить",
в тату, какое не дано отмыть...
да, не дано отмыть,
и слава Богу.
*солдат первого года службы
